23 марта 2011 г., Вести города/Саров.Net

Питерская «Рок-опера» на саровских подмостках

Театр из Санкт-Петербурга «Рок-опера» поистине легендарный. Вырос он не из актерского курса и не по воле худрука, а из ВИА «Поющие гитары», которые в середине семидесятых всерьез увлеклись молодым жанром «рок-опера».

31 марта и 1 апреля «Рок-опера» выступит на сцене ЦКиД ВНИИЭФ с двумя постановками: «Иисус Христос — суперзвезда» и «Ромео и Джульетта».

В преддверии гастролей мы побеседовали с художественным руководителем театра, заслуженным деятелем искусств РФ Владимиром Подгородинским.

— Владимир Иванович, театр «Рок-опера» единственный, кто работает только в этом жанре, причем не только в России, но и в Европе. Но название ограничивает репертуар. Или же вашему театру материала для постановок более чем достаточно?

— Жанр рок-оперы, и в целом современного музыкального спектакля, очень молод. В отличие от драматических и классических музыкальных театров, репертуар произведений этого направления сравнительно невелик. Многие постановки театра «Рок-опера» являются самостоятельными произведениями, написанными специально для театра. В среднем каждые два года зрителям представляется новый спектакль. Вот премьеры последнего десятилетия: 2002 — «Корабль дураков» А. Клевицкого, 2004 — «Куда путь держишь, ваше благородие?..» («Капитанская дочка»), 2005 — «Синяя птица», 2008 — «Кентервильское привидение», 2009 — «Безымянная звезда» и, наконец, ноябрь 2010 — «Ромео и Джульетта», на который нас вдохновил великий фильм Дзефирелли. Кстати, наша постановка, зонг-опера «Орфей и Эвридика» была внесена в Книгу рекордов Гиннесса в 2003 году как мюзикл, максимальное количество раз сыгранный одним коллективом — на момент регистрации рекорда спектакль исполнялся 2350 раз.

— Парадокс: на Бродвее мюзиклы могут идти десятилетиями, а в России от силы год-другой, и публика пресыщается. При этом ваш театр на нехватку зрителей не жалуется. В чем же секрет?

— Может быть, в том, что мы не ставим по законам Бродвея, которые в России, на мой взгляд, плохо работают. С одной стороны, мы работаем в традициях русского музыкального театра, с другой, конечно, уже имеем свой сложившийся сценический язык. К примеру, та же опера «Иисус Христос» не является точной копией знаменитого американского фильма. Перевод либретто делали Григорий Кружков и Марина Бородицкая, которые приложили немало усилий, чтобы приблизить текст к Священному Писанию. Несмотря на абсолютную эквиритмичность и, большей частью, полное совпадение русского и оригинального текстов, многие обороты у нас взяты из Евангелия почти дословно! Спектакль, по оценке критиков, поражает силой воздействия — нередко молодые люди, посмотрев спектакль театра «Рок-опера», приходят в Церковь. Для нашей труппы это великое творение, с которого, на мой взгляд, все началось. Могу сказать, что мы первые в России его поставили. С нами в постановке работал Геннадий Абрамов, блистательный московский балетмейстер, режиссер, мой друг и соратник, и Алла Коженкова, художник с мировым именем. Спектакль делали долго, около двух лет. Но и живет он уже третий десяток!

— Всякий раз, когда театр (любой!) берется за постановку известной пьесы (мюзикла), ему трудно избежать сравнений. На мой взгляд, для такого шага нужна уверенность в своих силах и мощное режиссерское решение. Соответственно: как вы относитесь к сравнениям?

— Равнодушно. Допустим, наша «Юнона и Авось» вышла на три месяца позже знаменитого спектакля Ленкома. Однако Ленком практически не вывозит на гастроли эту постановку, ее видели кроме Москвы только в Питере. А мы уже приблизились к 2000-му спектаклю, потому что наш театр — гастрольный, своего помещения у нас не было и, похоже, не будет. И в России больше знают нашу «Юнону Авось». Но опять же: как тут сравнивать? У нас музыкальный театр, а Ленком — драматический. У каждого свой язык, свой почерк, своя фактура. Так что на сравнения я не обращаю внимания.

— Провинциальные театры жалуются на нехватку молодых актеров. Как у вас обстоят дела? Откуда вы их заманиваете? Существует ли для вас проблема под названием «выпускник актерского отделения Балтийского института экономики и права?»

— Это кто? У меня есть свой курс в Санкт-Петербургской академии театрального искусства (бывший ЛГИТМиК), где я преподаю. Так что нехватки в актерах мы не ощущаем. Желающих работать в нашем театре очень много. И нам удобно, потому что я воспитываю тех актеров, которые нужны труппе.

— В прошлом году в Интернете был шум по поводу того, что ваш театр лишили государственной поддержки. Так ли это на самом деле? Как театр живет во времена, когда от него требуют коммерческого успеха? Насколько это вообще возможно — зарабатывать на жизнь своими силами?

— Это больная тема. Наш актер Альберт Асадуллин, который вряд ли нуждается в каких-то особых представлениях, назвал этот шаг со стороны питерского правительства подлостью. Наш театр — одна из составных частей питерской культуры, мы работаем для всех возрастов, но на наши постановки приходит много молодежи, которую в другие театры порой не заманишь. А нас обвинили в том, что мы живем за счет былой популярности. В общем, для нас это горько и больно. С другой стороны, дело уже сделано. Надо жить.
Вообще сокращение государственного финансирования российских театров заставляет сегодня тревожиться все театральное сообщество. Ведь театрам, как и симфоническим и камерным оркестрам, без финансирования не выжить. А экономия на культуре может иметь далеко идущие последствия. У нас большие проблемы с духовностью: православные традиции в нашей стране выкорчевывали, уничтожали семьдесят лет. И не следует думать, что если мы в одночасье открыли и построили храмы, то так же в одночасье возродится духовность.

— Каковы же на сегодняшний день дотации правительства, и сколько ваш театр зарабатывает самостоятельно?

— Наш театр — особенный, гастрольный. Город за все время существования нашего театра так и не нашел нужным выделить для него пристойный стационарный зал. Поэтому он является не петербургским, а российским театром. Мы арендуем помещения для спектаклей, в том числе и в Петербурге, имеем высокий рейтинг среди театральных коллективов. Нас хорошо знают в России и за ее пределами. В Петербурге мы даем сорок-пятьдесят спектаклей в год и около ста пятидесяти спектаклей на гастролях.
Театр зарабатывает хорошие деньги, но и расходы высоки (дорога, аренда, суточные). Поэтому ни о каких бешеных гонорарах у артистов и речи быть не может. Наши актеры — это подвижники, влюбленные в свою профессию.

— Что увидит зритель Сарова: оригинальные постановки или концертные версии?

— Никаких «концертных версий» не существует. Как гастрольный театр мы учитываем варианты разных сцен и готовы к любым условиям.
Об одной постановке — «Иисус Христос — суперзвезда» я уже рассказал. Теперь о нашей гордости — премьерном спектакле «Ромео и Джульетта», который создавался совместно с Санкт-Петербургской государственной академией театрального искусства при поддержке Комитета по культуре Санкт-Петербурга.
Это очень красивый спектакль: с историческими костюмами, с использованием настоящих неаполитанских песенных интонаций и огромного творческого наследия С. Прокофьева и П. Чайковского. Мы этот опыт изучили и знаем. Это несовременная история, но с серьезной рок-н-ролльной динамикой. За основу либретто взят перевод Бориса Пастернака, возможно, не самый популярный из существующих, зато самый жесткий, приемлемый для жанра рок-оперы. Все спектакли мы играем вживую, никаких фонограмм! Убежден, что мы вас не разочаруем.

Елена Трусова

Оригинал статьи