23 октября 2008 г., «Одесский вестник»

Кентервильские колокола

Премьеру спектакля «Кентервильское привидение» по произведению Оскара Уайльда показал в Одессе Санкт-Петербургский театр «Рок-опера».

Постановку осуществил заслуженный деятель искусств России Владимир Подгородинский. Вот что говорит он сам.

– Этот спектакль для меня концептуальный. Режиссёр должен ставить спектакли о том, что волнует его в жизни. Сейчас в Петербурге, в Москве, да и в других городах, сильные мира сего, разные, очень серьёзные ведомства и структуры делают попытки отбить у театров помещения, которые те занимают, и открыть в них казино. Недавно такое происходило с Петербургским детским музыкальным театром «Зазеркалье». Поэтому в нашем спектакле сэр Кентервиль борется с миссис Отис именно за замок, который является шедевром архитектуры XV или XVI века, поскольку миссис Отис хочет превратить замок в отель, открыв при нем турецкие бани. Словом, мы из очаровательной сказки Оскара Уайльда, написанной им для детей и взрослых, сделали спектакль с проблемой. При этом сэр Кентервиль не рыцарь, а в первую очередь Художник, рок-музыкант, который поёт и классно играет на костлявой гитаре. Я поставил такой спектакль, потому что мне страшно за то, что может статься с театрами, с художественными галереями, с культурой...

В соответствии с избранной концепцией авторы спектакля сделали юного возлюбленного Вирджинии – а как же без любви – сотрудником Британского музея, который вместе с девушкой пытается сохранить замок. Словом, в спектакле заложена серьезная проблема, которая актуальна не только в России. Эта проблема мирового масштаба. Не так давно в рамках фестиваля «Французская весна» был показан франко-алжирский фильм Н. Мокнеша, героиня которого за взятку пыталась приобрести... термы Каракалы, чтобы устроить в них модные, прибыльные купальни.

Правда, я не совсем уверена в том, насколько самого Уайльда могли бы заинтересовать вселенские масштабы поставленной проблемы. В новелле он выставил свой личный, персональный счет американцам. Сатира, заложенная им в притче, была конкретно адресной.

Юмор в новелле строился на борьбе романтики и непробиваемого американского прагматизма. Чего только стоили советы, которые давали мистер и миссис Отис незадачливому призраку: и цепи смазать, чтобы не так скрипели, и капли от желудочных колик, чтобы его стоны не мешали им спать, и пилюли от кашля... А шкоды близнецов, протягивающих через галерею веревки, или подвешивающих над дверью ведро с водой!.. Ничего этого в спектакле практически нет.

И все же спектакль получился очень забавным, веселым. Вербин написал хорошие, живые диалоги. Сценограф Александр Орлов нашёл замечательное решение оформления спектакля (не следует забывать, что театр разъездной, что исключает сложные декорации). По всему внутреннему периметру сцены стоят старинные портреты в роскошных рамах. Три из них – портреты героев старой любовной трагедии, проклятие которой лежит на сэре Кентервиле. Эти «портреты» время от времени оживают и бойко вмешиваются в разворачивающиеся события. И это не единственная прелестная находка авторов спектакля. Очень симпатично разработан образ служанки Дороти, которая из второстепенного персонажа сказки в спектакле становится героиней. Именно ее поцелуй в финале избавляет Кентервиля от проклятия. Мне такой финал показался не совсем удачным. С одной стороны – потерян образ маленькой Вирджинии, которая героически решилась пройти через страшные испытания, чтобы помочь Кентервилю. В спектакле она всего лишь жертвует драгоценным ожерельем. Несопоставимые по пафосности поступки. С другой стороны – недостаточно разработана ситуация, по которой Кентервиля мог спасти поцелуй только ДЕВЫ. Авторы лишили Вирджинию такой привилегии, поспешив бросить её в объятия Чарльза. При этом каким-то опереточным, в плохом смысле этого слова, мне кажется авторский ход, по которому к ужасу лорда Кентервиля свой поцелуй предлагает ему Чарльз, которого авторы сделали Девой по гороскопу. И тогда на поцелуй решается трусишка Дороти, весь спектакль твердившая, что она честная девушка.

И ещё. Мне также на этот раз показалась не очень интересной хореография Сергея Грицая, который знаком одесситам по прекрасно поставленным танцам в спектаклях, идущих на сцене Одесской музкомедии. Поскольку в «Кентервиле» танцы не иллюстрация, а часть действия, то хотелось бы, чтобы у каждого персонажа был свой рисунок, свой характер танца, свой хореографический «лейтмотив». Так, как этот сделал в музыке Владимир Калле, у которого Кентервиль поет хард-рок, миссис Отис предпочитает классические джазовые мелодии времен Глена Миллера, Вирджинии досталась лирическая, романсная напевность и т. д.

Но обо всех этих, с моей точки зрения, недочетах, я задумалась лишь на следующий день после спектакля. Красивая музыка, оригинальная сценография, интересные режиссёрские находки, прекрасные актёрские работы... Поэтому моей первой эмоцией было: «Блестяще!». А значит, по большому счету, так оно и есть.

Елена Колтунова