Вечерний Новосибирск, 2 марта 2001

Они остались поющими, но перестали быть «гитарами»

Гость города Санкт-петербургский театр «Рок-опера» — бывший ВИА «Поющие гитары». Наш корреспондент беседует с актерами-музыкантами Богданом Вивчаровским, первым Хароном, и Аллой Кожевниковой, в течение десяти лет единственной Эвридикой первой советской рок-оперы «Орфей и Эвридика» (1975 год).

— Помнится, во времена расцвета ВИА, в 70–80-е, «Гитар» было великое множество: «Голубые...», Червоны...», «Поющие...». Были еще «Поющие сердца». В «Поющих гитарах» пела Ирина Понаровская, а самыми популярными хитами были «Синий иней» и «Толстый Карлсон»...

Алла: «Поющие гитары» были самым первым вокально-инструментальным ансамблем, созданным в Советском Союзе. Было это в 66-м году. Уже потом посыпалось, поехало... И когда ансамблей стало множество, Анатолий Васильев, в тот время музыкальный руководитель «Поющих гитар», решил попробовать новый жанр и поставил «Орфея и Эвридику» — первую советскую рок-оперу. Первой Эвридикой была Ирина Понаровская, потом она из ансамбля ушла, и на ее место в 130-м спектакле пришла я.

Богдан: Еще до «Поющих гитар» был ансамбль «Дружба», несколько иного плана. Анатолий Васильев, потом создавший «Поющие...», был там гитаристом, а я — солистом и заведовал, можно сказать, идеологически-патриотическим сектором, пел песни патриотического репертуара. Потом ушел на вольные хлеба, думал, достаточно просто иметь голос. Оказалось, все не так просто — нужен еще и толкач, пробивной человек... И я с перепугу влетел в «Поющие...». Репертуар там, конечно, был другой. Потом опять уходил, а когда поставили «Орфея», вернулся уже окончательно. Толчком к постановке, конечно, был бродвейский «Иисус Христос — суперзвезда», и успех был колоссальный. Объездили всю страну, собирали полные стадионы...

Алла: Помню киевский Дворец спорта на 4 тысячи мест. Ломились до смертоубийства, конечно, в основном молодежь. Удерживали конной милицией. Первая рок-опера, первый спектакль подобного рода. Железный занавес — ничего такого никогда не слышали. Ни «Иисуса Христа» бродвейского, ничего. Только слухи доходили оттуда, ловили где-то краем уха.

— Но рок-оперой «Орфея» тогда не называли, называли зонг-оперой. Что это такое?

Богдан: Тогда же все было нельзя. Назвали зонг-оперой, чтобы избежать осложнений. Там были зонги (пошло от театра Брехта), они и сейчас есть, действующие лица, которые говорят от лица автора. Актеры выходили из образа и становились зонгами. Я, когда пел Харона, снимал костюм, переодевался в гражданскую одежду — и пел такие комсомольские «па-пари-ро-ри»... Товарищ Евтушенко на концерте в Калуге, где мы были на гастролях, а он снимался в фильме «Циолковский», постоянно спрашивал: «Что это за четыре дружинника выходят?». А в принципе ему очень понравилось и, как оказалось, запомнилось. Недавно встретил его в Карелии, в Петрозаводске, прямо на улице, поздоровался. Он ответил не очень дружелюбно, думает, кто это там пристает. Говорю, помните, дружинников, он оживился, оказывается помнит.

— Когда появилась первая рок-опера, к песенному репертуару «Поющие гитары» уже не возвращались — после «Орфея» были «Иисус Христос — суперзвезда», потом «Юнона» и «Авось», а в 89-м вы и вовсе переименовались в театр «рок-опера»...

Алла: Началось качественное изменение коллектива. Кому-то пришлось уйти, пришли новые люди. Появились люди с актерским образованием. Из ВИА нырнуть в театральную среду довольно сложно. Добрали пластическую (массажную, как тогда говорили) группу. Тогда были средства, это был Советский Союз, могли позволить себе. Сейчас такой группы нет. Долгое время на сцене были живые музыканты — гитары, клавишные, барабан, флейта, виброфон. Потом это ушло.

— Говорят, первые Орфей и Эвридика, были одеты под хиппи, как Принцесса и Трубадур из «Бременских...», появившиеся приблизительно в то же время...

Алла: И костюмно, и вообще спектакль был решен под хиппи. Эвридика была в мешковинной юбке и трикотажной кофточке. Орфей — в сетке и джинсах. Все были длинноволосые мальчики.

— Орфей в новой версии (Сергей Савченко) тоже длинноволосый...

Алла: Но это совсем другой спектакль. Новая оригинальная версия Владимира Подгородинского. Теперь это шоу, яркое зрелище, и в смысловом плане все решено совершенно иначе. Раньше было все классически: любовь, разлука... Теперь новая разработка темы и смещение акцентов. В сторону дилеммы, всегда стоящей перед музыкантом: либо ты отдаешься личной жизни, либо музыке, и тогда ты одинок...

— Теперь пошла мода на ретро, принято вспоминать свои старые песни. Нет ли у вас такого соблазна — вернуться к прежним хитам, составить программу?

Алла: У театра «Рок-опера» нет. А у ансамбля «Поющие гитары» — да. «Поющие гитары» ведь существуют. Они постарели, но они есть. Это те самые люди, которые не ушли в театр, а остались в песенном репертуаре. Добрали три-четыре человека и выступают. Вспомнили свои старые песни, сделали свою программу, подчистили, подновили и работают... Выступают на концертных площадках. Правда, не так активно и не так много, как мы, но работают...

— Получается, что из популярного когда-то на всю страну ВИА вышел не один, а два коллектива, и каждый занял свою нишу? А вы как-нибудь пересекаетесь, общаетесь?

Алла: Нет, не пересекаемся, не общаемся...

Татьяна КОНЬЯКОВА